Галя росла в многодетной семье. Моя подруга была самая старшая. Иногда она пропускала школу — не с кем было оставить братьев и сестер. Часто подруга не выходила гулять.
Нам исполнилось по 13 лет. В тот день Галя прибежала ко мне вся в слезах:
— Мама опять беременная! Опять я в няньках буду!
Родился Левчик. Все заботы упали на плечи Гали. Она брата ненавидела, потому что он мешал ей. Но возилась с ним — куда деваться. Прошло три года. Левчик упорно называл Галю мамой, устраивал истерику, если «мама» уходила без него. Приходилось Леву брать на гулянки и на свидания.
Тогда мы компанией любили сидеть в заброшенном многоэтажном доме, на крыше. И вдруг, Галя, перепуганная залетает к нам:
— Помогите, Лева упал!
Мы пулей ринулись вниз, а подруга рассказывала по пути, что она поднималась с братиком, держа его за руку. На седьмом этаже у нее развязался шнурок. Она наклонилась, в это время Лева оказался у незастекленного окна и шагнул вниз…
На земле лежало бездыханное тельце малыша. Голова Левки была разбита, а вокруг разливалась огромная лужа крови… Дальше была скорая, милиция, похороны, поминки. Я, как могла, поддерживала подругу.
Мы окончили учебу, устроились на работу. С Галей мы созванивались не часто. Ей тотально не везло. Её и машина сбивала, и в больнице она лежала. Сколько раз её обворовывали, сколько на деньги кидали. Самый печальный случай произошел когда Галя собралась покупать квартиру. Нагрели её на два миллиона.
В личной жизни у подруги был полный швах. Один «на прощание» Галю сильно избил, забрал все ценное из квартиры. Разбил стены молотком, голову тоже разбил. А самое интересное, эту мразь не наказали, а наоборот, выставили виноватой Галю, она едва ему должна не осталась!
С работы Галю уволили, устроиться она никуда не могла, так как здоровье после избиения пошатнулось. Спасалась подруга случайными заработками.
Однажды она пришла ко мне в гости. Когда я открыла дверь, Галю не узнала. Казалось, в гости сама смерть пришла. Она сильно похудела, кожа стала сморщенной. Некогда шикарная копна волос превратилась в солому. Она достала из сумки бутылку коньяка и залпом выпила стакан. Я осыпала Галю вопросами.
— Натка, у меня опухоль мозга! Я сама недавно об этом узнала. Сказали агрессивная форма рака, неоперабельная!
Подруга еще махнула стакан:
— «Я все равно скоро умру, в Бога не верю, а душу излить надо. — Лева не сам упал, это я скинула его. Я торопилась к вам, а мелкий весь день канючил. Мать приказала взять его с собой, я отказалась. Она наорала на меня, пришлось повиноваться. На лестнице брат сильнее заныл. Я, молодая, гулять хочу, а из меня наседку сделали! До сих пор не могу смотреть на детей! Взяла и столкнула Леву из окна! Зато после похорон я вздохнула хоть спокойно. Предки мне больше братьев и сестер не доверяли. Вспомнили, что они родители. А я и рада была! — Когда я на работу устроилась, Левчик стал мне являться. Смотрел грустными глазами и вздыхал. А потом на меня несчастья сыпались. И зачастую страдала голова, ведь у брата череп раскололся, как арбуз. Скоро и у меня расколется. Ладно, пойду я…»
С этими словами Галя ушла, буквально вырвалась из моих рук, разговаривать не стала. Я так и сидела, не в силах осознать услышанное. А через два дня подруга повесилась. В записке указала причину: «Не хочу больше терпеть боль». Какую именно боль — душевную или физическую — она не уточнила.
Галка, что же ты натворила! Один грех на душу взяла, теперь второй. Даже помолиться толком за тебя нельзя. Но я все равно хожу в церковь и ставлю свечи за упокой подруги. А виновна она или нет, пускай судит Бог, Ему все равно виднее…
_80x60_d92.jpg)
_80x60_0f7.jpeg)